Александр Конторович - Я хочу жить дома
Пан Дмитро не подкачал, утренний (уже дневной?) перекус оказался очень даже… я бы сказал, что куда как получше, чем в гостинице. Тут и супчик присутствовал, да и на второе изрядная порция шашлыка оказалась весьма качественной. Теперь бы ещё по сто грамм… но выпить мне не удалось – в дверях нарисовался Гуменюк собственной персоной.
– Пан Дмитро… – приподнимаюсь я со стула.
– Садись! – машет рукою атаман. – Эй, кто там есть?! Ну-ка!
Горячий кофе?
Хм… точно в лесу кто-то околел… Ранее за ним такого я не замечал!
– Тебе ноне голова свежая нужна, – поднимает палец вверх Гуменюк.
За каким, позвольте вас спросить, хреном? Я когда-то уже нанялся на службу?
Вежливо интересуюсь на эту тему.
– Тут такое дело… – прихлёбывает кофе атаман. – Ты вот сам-то посуди, на моём месте, отпустил бы просто так подобного спеца?
– Просто так – это как?
– Ну, к словам-то не цепляйся! – морщится мой собеседник. – Мне такая голова, дюже по здешним меркам разумная, очень даже к месту сейчас пришлась. Да и связи у тебя есть, отрицать не станешь же?
– Есть кое-что… только ведь ты, пан Дмитро, понимать должен, что некоторых вопросов я при всем своем желании освещать не могу. Да и не стану: не ко всем просто так лезть можно, ведь и тебе лишний геморрой ни к чему… Не обо всём говорить имею право, хотя кое-что могу по-старому задействовать.
– Это я уже видел! – отмахивается Гуменюк. – Не считай меня жлобом, я добро помню. И в долгу не останусь, как понимаешь. О другом нынче вопрос…
Кофе закончился, и атаман потребовал новую порцию.
– Эсбист наш, сволочь, на две стороны работал. Давно я это подозревал, да только доказательств никаких не имелось на него. Хитрый он, падлюка!
Гуменюк мрачнеет лицом, что-то вспоминая.
– Ладно! Короче! От него утром цидулка ушла – к его истинному хозяину. Что там да как – не об том вопрос. Сюда скоро может пожаловать пан Соцкий, собственной персоной. Он та ещё скотина, если хочешь знать…
– Знаю.
– Откуда это? – подозрительно щурится атаман. – Хотя да… это я не подумав бухнул. Приедет сей пан принимать, так сказать, хозяйство… Мое, как понимаешь.
– Так.
– Так вот! Выехать от себя – он выедет. Да вот только доехать ему не суждено. А городок у него… очень даже привлекательный. Смекаешь?
– Война?
Война – это плохо. Подсиживать друг друга атаманы не прекращали никогда, это как-то по умолчанию всеми признавалось. Интриги, подставы – что угодно, но вот открытых боевых действий не велось. На инициатора навалились бы все разом. Вот если как-то иначе… так, чтобы все приличия соблюсти. Тогда вопросов не имелось бы ни у кого.
– Тут такое дело выходит… Эсбист его, тот, что сейчас на этой должности пребывает, вскорости помрёт. Это я тебе точно говорю. А нашего, того, что сейчас в подвале сидит, тогда туда выдернут – убитого замещать.
– Так… как же он это место бросит?
– А тут, к тому времени, уже новый хозяин объявится. Сам пан Соцкий! И так уж выйдет, что аккурат в то самое время, как ему хозяйство новое принимать, тут такая незадачка и произойдёт… Некогда будет ему туда-сюда мотаться, вот он Задорожному-то и прикажет.
– Точно прикажет?
– Так ведь и там не один человек помрет… Некем заменять-то будет! Да и какие проблемы? День-два на хозяйстве побыть…
– И наш эсбист туда поедет.
– Не один, как понимаешь. Впрочем, эту часть работы я и сам выполню, не переживай. И дела он примет…и сдаст, кому положено.
– Так, а моя задача какова?
– Соцкий.
Так…
Интересно девки пляшут – сразу восемь в один ряд. Нехилая такая задачка, атаман-то не в одиночестве сюда пожалует. Да и кандидатура моя – самая та, если прикинуть. С Гуменюком крепко не повязан, денек погостил и всё. И списать можно, да и откреститься легко, ежели что…
– Хм! И что я буду иметь с гуся?
– Место эсбиста не дам, сам должен понимать. Это ж я прилюдно распишусь в том, что Соцкого убрал.
– Понимаю.
– Парней дам, есть доверенные. Их тут мало кто знает, они под городом сидят, специально на такой вот случай. Под тобою и останутся.
– Сколько их? Опыт есть?
– Тридцать человек. Шестеро – из Кармелюкской сотни.
Слышал про это подразделение – те ещё мастера…
– Семь человек воюют с тринадцатого года. С Торопой сюда пришли.
Как я понимаю, это те ухари, которыми Влад в свое время командовал. То есть просто по умолчанию, если они с того времени выжили – вояки не из последних.
– Два «БМД» с экипажами. Воюют с пятнадцатого года, из харьковского набора. Ещё первого, смекаешь?
Харьковский полк прорыва – тот, что сформировали там в марте 2015 года. И бросили в лобовую контратаку на армию Новороссии. В тщетной попытке остановить бронированный кулак ополченцев, который шел тогда на город. Они продержались целых два дня, сумев задержать атаку танков и мотопехоты. Погибли почти все, раскатанные в тонкий блин артиллерией и гусеницами бронированных громадин. Но кое-кто удрать из города сумел, да… их потом долго искали и ловили. Поймали пока не всех…
– Ну и остальные… тоже не совсем пацанва зеленая. Два «Подноса», два КПВ, три АГС. «Колесница». Всё.
Камаз с зенитной установкой ЗУ-23-2. Мощный аргумент! Особенно если наводчик не лопух.
– Почему они станут меня слушать?
– Они слушают того, кто им платит. Деньги передавались втемную, истинного хозяина никто не знает. Я начал их собирать полтора года назад…
И после этого меня кто-то станет уверять, что Гуменюк не знал истинного лица своего эсбиста? Нет, я тоже сказки люблю… и даже сам иногда рассказываю.
– За дверью стоят два чемодана с карбованцами. Этого отряду хватит на год. Плата за будущую операцию в эту сумму включена. Дальше… дальше сам смотри. Тот, кто отвозил туда деньги, тебя проводит и представит как основного хозяина. С меня джип, тот, что в колонне забрали. Негоже серьезному человеку пешком ходить. Связь – обговорим.
– А сколько народу будет у Соцкого?
– Сотни две… – и Гуменюк бросает взгляд на радиостанцию, лежащую на столе.
Ах, вот оно, значит, как?!
Чтобы вертолеты Новороссии нанесли воздушный удар по колонне конкурента, а мы потом зачистили бы уцелевших? И никаких претензий к Гуменюку! Уверен, что он инфу по колонне с опасным грузом сможет вовремя и нужным образом подать. А истинный хозяин груза и носа не покажет, не лопух. И в таком разе – к нему претензий никаких не будет. Ни с чьей стороны. Это не он – это новороссы, да и за дело вообще-то…
Соцкий заигрался в опасные игры и закономерно огреб. Власть в его городе – у его же, на первый взгляд, людей. А уж если «осиротевшие» сотни решат потом (именно что – потом!) перейти под руку более удачливого соседа… так тут и вовсе никаких вопросов не возникнет.
А мы (вот, уже начал думать о себе во множественном числе) – мы обычные наемники. Сегодня нас нанял Кварцахелия, завтра Гуменюк… и что? Обычное же дело! За бабки же – не просто за так! Все справедливо и никакого беспредела.
А пан Дмитро – в стороне.
Он не при делах, и свидетелей никаких нет… кроме меня.
– Пан Дмитро, – дипломатично кошусь на радиостанцию, – а не может ли так стать… Что я внезапно потом заболею? Или вовсе, не приведи Господь, съем что-нибудь несвежее или несъедобное?
Типа свинцовой пилюли в брюхо.
– Так у меня в соседях не только Соцкий…
Ах, вот даже как? Наполеоновские планы у пана атамана, нечего сказать! Лет на пяток тут работы хватит по уши!
– А мой дом?
Атаман непонимающе на меня смотрит.
– Ну, жить-то я тут потом смогу?
– Да кто ж тебе после всего мешать станет-то?
То есть жизнь моя в своём доме – и та теперь зависит от… да много от чего и от кого зависит… Но, отказав сейчас атаману, могу сразу же собирать манатки. Если дадут…
– Ладно! Где чемоданы и связной?
Джип ждет меня у крыльца. Его подлатали и подновили, не щадя для этого сил и средств. Даже пулемет на крыше заменили – теперь там новехонький «Печенег». Неплохой такой намек от Гуменюка, мол, я свои слова держу!
Пока суд да дело, у меня ещё осталось немного времени, чтобы завернуть к дому. Связной будет только через час-полтора, заодно я и из гостиницы кое-что прихвачу. После разговора с атаманом я, разумеется, квартировать у него не стану, теперь моё место жительства в гостиничном номере. Нельзя так уж явственно показывать нашу приязнь. Да, нормальные отношения с главарем наемников – вполне понятное дело, но вот совместное проживание в одном доме – это уж слишком. Не станем жадничать, тем паче что хозяин гостиницы свои выводы из происходящего тоже уже наверняка сделал и сам. И борзеть чрезмерно не станет, не круглый же он дурак?
